Авторы:
Омарова Раушан Жусуповна – заведующая отделением реанимации и интенсивной терапии, врач анестезиолог-реаниматолог, ГКП на ПХВ «Областной перинатальный центр»
Виничук Нина Валерьевна — Кокпектинская РБ – заместитель главного врача по лечебной работе, врач анестезиолог-реаниматолог
Еспаева Назерке Амангелдіқызы — РГП на ПХВ Национальный госпиталь Медицинского центра Управления Делами Президента — Врач анестезиолог-реаниматолог
Успехи хирургии, в особенности легких и сердца, за последнюю четверть века во многом связаны со становлением и развитием самостоятельной отрасли клинической медицины — анестезиологии. Менее чем за 25 лет хирургическое обезболивание из системы ремесленных навыков и приемов, служащих цели получения местной, регионарной анестезии или наркоза, превратилось в науку об управлении функциями организма как до, во время, так и после оперативных вмешательств. Бурные темпы развития анестезиологии и интенсивный процесс специализации научных знаний внутри ее заставили изменить привычные представления о роли и значении отдельных компонентов в обеспечении адекватности анестезии, о сущности анестетического состояния, требованиях к нему, затронули концептуальный аппарат науки об обезболивании, указав на необходимость пересмотра по ряду кардинальных теоретических и практических разделов анестезиологии и способствовали рождению принципиально новых идей и концепций. Многолетний опыт Института сердечно-сосудистой хирургии им. А. Н. Бакулева АМН СССР по анестезиологии в кардиохирургии, изучению реакций больного на операционную травму, охлаждение, искусственное кровообращение, гипероксигенацию и выявлению роли анестезии в их предупреждении позволяет подвести некоторые итоги и наметить дальнейшие пути для разработки проблемы адекватности хирургического обезболивания.
Концепция «компонентности», «глубины» и «адекватности» анестезии. Решающую роль в обеспечении благоприятных условий и безопасности операции на органах груди сыграло соблюдение принципа «компонентности» анестезии. В настоящее время обеспечение таких компонентов как торможение психического восприятия (сон, наркоз), управление газообменом, релаксацией успешно решается в практике анестезиологии.
Значительно расширились и возможности достижения истинно сбалансированного, высоко эффективного и практически лишенного токсических эффектов анестетического состояния в связи с появлением мощных и легко управляемых транквилизаторов, анальгетиков, пропаиидида, кетамина и др. Однако, достижение основного защитного от операционной травмы эффекта в современной анестезиологии все больше и больше осуществляется препаратами, не обладающими собственно наркотическим действием (!) (производные меперидина, бутирофенона, фенциклидина) или их комбинациями с субнаркотическими (!) дозами традиционных анестетиков. Это потребовало пересмотреть отношение к проблеме «глубины анестезии».
Широкое использование в анестезиологической практике препаратов ненаркотического ряда, а также данные специально выполненных нами электрофиэиологических исследований, убедительно доказавших отсутствие соответствия между формальной глубиной наркоза, с одной стороны, и степенью угнетения рефлекторной активности и блокады различных видов афферентной импульсации на травму для большинства наркотиков, с другой, заставляют признать, что концепция признаков глубины анестезии и ее контроль по данным ЭЭГ потеряли свое значение на современном этапе развития анестезиологии. При используемых в настоящее время вариантах сбалансированной анестезии, различных методах нейролептанальгезии, атаральгезии, анестезии кетамином какого-либо уровня или глубины наркоза вообще не существует.
