Марат АБДУЛЛАЕВ: «Ножницы в животах пациентов давно не зашиваем»

Чего казахстанцы боятся больше всего на свете? Заболеть. Необдуманные реформы и низкое качество подготовки врачей убили доверие к отечественной медицине. О том, что делают медики, чтобы вернуть его, рассказывает директор Центральной городской клинической больницы Марат АБДУЛЛАЕВ

– Вы боитесь заболеть? Надо бояться! Но не избегая медицинских учреждений, а, наоборот, регулярно посещая их. В Алматы есть все условия для того, чтобы человек мог обследоваться и вовремя начать лечение. Но чаще всего люди поступают в стационар с осложнениями хронических заболеваний. Вот данные по нашей больнице: за один только 2014 год к нам обратились более 78 тыс. человек, 16 322 были госпитализированы. Из них на плановое лечение всего 3727.

– Может быть, потому, что всё стало платным. Человек думает: зачем я буду обследоваться, если мне не на что лечиться?

– Наверное, вы давно не были в больницах. Да, у нас есть хозрасчётные отделения, где за лечение нужно платить. Но в них никого не загоняют силой. Люди, желающие иметь больше комфорта, идут туда. В то же время любой человек имеет право лечиться в отделениях, работающих по госзаказу. И ему это ничего не будет стоить. В нашей больнице условия в «бесплатных» отделениях ничем не хуже, чем в «платных».

– Нередко бесплатное на поверку всё же оказывается платным: нет того, нет другого…

– Мы полностью обеспечили наш персонал всеми расходными материалами, так что подобные уловки у нас исключены. Почву для конфликтов и жалоб чаще всего создаёт непонимание. Например, вы ложитесь в стационар с каким-то конкретным диагнозом, но, оказавшись в больнице, хотите убить всех зайцев сразу: пожаловаться кардиологу, получить консультацию окулиста, показаться невропатологу. Я согласен, это удобно. Но государство оплачивает лечение только одной болезни. Поэтому вы можете услышать от врача: пожалуйста, мы организуем вам все консультации и обследования, но только за ваш счёт. И это не будет нарушением.

Другой случай. Вы узнали, что есть лекарство, которое более эффективно лечит ваше заболевание, и просите сделать назначение. Но это лекарство не значится в перечне ГОБМП. Вам снова скажут: за свой счёт. И могут добавить: на свой риск.

– Давайте вернёмся к плановой госпитализации. Долго ли её приходится ждать?

– Это зависит от загруженности того медицинского учреждения, в котором хочет лечиться больной.

– Разве он сам его выбирает?

– Такое право у него есть, и он может воспользоваться Единой национальной системой здравоохранения (ЕНСЗ). Если больной, живя в Алматы, изъявит желание лечиться в Астане или Караганде, никто не может ему запретить.

– И там его точно примут?

– Конечно, но делается это в плановом порядке. В поликлинике по месту жительства принимается решение о необходимости госпитализации больного, его личные данные, диагноз и название медицинского учреждения заносятся на портал Автоматизированного определения даты плановой госпитализации (АОДПТ).

– Сколько стоит пребывание в платном стационаре?

– Это зависит от заболевания и объёма предоставляемых услуг. Могут быть и десятки, и сотни тысяч тенге. Стоимость пребывания в стационаре и возможность её увеличения по мере предоставления дополнительных услуг заранее оговаривается с пациентом. Во всех отделениях введён лист информированного согласия, который подписывается пациентом отдельно на операцию, отдельно на переливание крови, отдельно на процедуры.

– И что в нём?

– Информация о болезни, планируемых методах обследования и лечения, возможных осложнениях. Если человек без сознания, подпись ставят родственники. Нет родственников – ответственность берёт на себя консилиум врачей.

– Нередки случаи, когда в приёмном покое больному говорят, что место есть только в платном отделении, и он вынужден соглашаться.

– Такие ситуации в нашей больнице исключены.

– Как долго держат больного в стационаре?

– На этот счёт сейчас очень жёсткие требования. Человека держат ровно столько, сколько нужно, согласуясь с критериями Минздрава. Дело в том, что долечиваться пациент может и в поликлинике. Да, это вызывает недовольство, потому что там очереди. Но стационарное лечение дорого обходится государству. Чтобы как-то решить эту проблему, мы при каждом отделении организовали дневные стационары. В 2013 году в одном из них (микрохирургии глаза) было оказано услуг больным на 17 млн, а в 2014-м уже на 117 млн тенге. За этим стоит очень интенсивная работа врачей. Но люди довольны.

– Что вы скажете о техническом оснащении больницы?

– Есть техника, о которой мы мечтаем. Хотелось бы, например, обновить МРТ, купить новый операционный микроскоп для офтальмологов. В то же время за последние три года мы приобрели столько новой техники, что даже не берусь её перечислять – очень много. Это, в частности, позволило нам начать операции на позвоночнике. Первую, уникальную, наши доктора провели совсем недавно.

– А что делается для повышения качества медицинских услуг?

– Прежде всего мы создали службу внутреннего аудита. Постоянно обучаем людей, причём там, где они пожелают. Это может быть любой город Казахстана, где есть современные методики, которыми стоит овладеть, а также ближнее или дальнее зарубежье. Проводим мастер-классы с иностранными и ведущими казахстанскими специалистами. В этом году их было уже три. Скоро пройдёт четвёртый, с известным хирургом из Израиля, который прооперирует малотравматичными методами пятерых наших пациентов.

В последнее время мы стали уделять внимание и среднему медицинскому персоналу. Медсестры и медбратья получают научные темы и работают вместе с нашими доцентами. Видели бы вы их на научных конференциях! Я сам человек неравнодушный к делу и хочу, чтобы у всех горели глаза.

– Извините, но я не очень верю в преображение медсестер, ведь их не хватает даже на то, чтобы работать с больными.

– Многое зависит от того, какие у людей горизонты. Мы готовы обучать наших сестёр, чтобы они становились менеджерами здравоохранения, организовывали работу, а во многих случаях даже заменяли врачей, разгружая их от рутинных манипуляций. Я за то, чтобы все работали над собой: это повышает самооценку. Почему бы медсёстрам и медбратьям не начать изучать английский? Пусть изучают. Тогда нам ничто не помешает послать их на учёбу за рубеж. Когда люди видят такие возможности, они совершенно меняются.

– Как вы поступаете с теми, кто оставляет в животах пациентов тампоны и ножницы?

– Постучу по дереву: уже много лет ничего подобного в ЦГКБ не случалось.

– Но спирт, наверное, потихоньку пьют и сейчас?

– И тут не могу вас порадовать. Хотя за 35 лет работы врачом мне не раз приходилось сталкиваться с этим явлением. Пьют, видимо, от слабости духа. Оттого, что «выгорают» на работе.

– А вас трудности не сгибают?

– Я в хорошей форме. Тренируюсь три раза в неделю по два часа после работы и в выходные. Стараюсь, чтобы в больнице все сотрудники занимались спортом. Четыре раза в год мы проводим спартакиады. Вы не представляете, какие идут «бои» на нашей спортплощадке. На предстоящий городской марафон тоже выставляем свою команду.

– Ну а когда больной погибает?

– Чаще всего в этом нет вины врача. Но бывает и так, что он недооценил ситуацию. Да, переживаем сильно. Но ломаться нельзя – кто же работать будет? Нужен честный глубокий анализ причин летального исхода, чтобы, если где-то недоработал, в следующий раз не повторить ошибку. А закончим давайте на хорошей ноте. В рейтинге многопрофильных клиник наша больница в 2012–2014 годах поднялась с 39-го места на 7-е.