Республикалық қоғамдық-медициналық апталық газеті

ПОСЛЕДНИЙ ВЕЛИКИЙ ГУНН


16 ноября 2012, 17:01 | 2 136 просмотров



История, собственно,

не существует,

существуют лишь биографии.

Ралф Эмерсон

Около 360 года из-за Волги появились орды разноплеменных гуннов, ядро которых составляли кланы тюрок, впоследствии известных под именем «булгары». В состав гуннской федерации входили так же некоторые кланы индоевропейцев – тохар алан (асии) и славян. Вторгшись в Приазовье, гунны разгромили остготов во главе с Германарихом, чем вызвали очередное извержение этнического катаклизма. Основные силы гуннов вместе с союзными кланами германцев, алан и славян, покинув Меотиду, около 420 года собрались в степях среднего Подунавья в Паннонии (современная Венгрия), где вскоре их возглавил знаменитый Аттила (434-453 гг.).

К концу IV века гунны стали новыми соседями Великой Римской Империи. Они сразу сделали несколько набегов: в 395 году на Закавказье и Месопотамию, и в этом же году побывали у стен Константинополя. А в начале V века гунны стали хозяевами на дунайских землях Империи. Отныне территория Паннонии, богатая и плодородная равнина, еще издавна манившая к себе кочевников, стала центром гуннской державы. Сюда стекается дань и награбленное в походах: скот и рабы, золото и драгоценности, предметы роскоши и быта. По свидетельству византийского дипломата и разведчика, историка - Приска Панийского, гуннская знать обедает из золотых и серебряных блюд, а прислуживает ей многочисленная челядь. Восточно-римский император обязался регулярно выплачивать гуннскому царю Ругиле 350 фунтов золота. Успешные войны с римлянами обогатили гуннскую знать, что позволило ей жить в богатстве, владеть большим количеством скота и рабов.

В 434 году Ругила умер, или ему помогли умереть, но он успел передать власть своим племянникам – Бледе и Аттиле, сыновьям брата Мундзука. Долгих 12 лет правят братья вместе, покоряют германские племена, тревожат границы Рима. В 437 году гунны разрушили бургундское королевство на Рейне – это событие легло в основу сюжета «Песнь о Нибелунгах». Только Аттила был не таким человеком, чтобы с кем-нибудь делить власть. Недаром готский историк Иордан писал впоследствии про него: «Этот человек родился в мир для потрясения народов и для внушения страха всем странам».

В 445 году Аттила, вероломно убив своего брата Бледу, становится единоличным правителем.

Король Аттила соединил под своим скипетром все племена гуннов и покорил также окрестные племена: гепидов, лангобардов, аваров, остготов, ругиев и другие. Его государство простиралось от Дуная до Волги. Несомненно, он был и незаурядным полководцем, и великим политиком. Это признавали его враги и недаром в воображении, как современников, так и потомков, Аттила оставил заметный след.

Так, французские и английские историки дают такое описание: «Каждый, кто видит его, несомненно, скажет, что он азиат. Голова у него большая, рост средний, плотного телосложения. Глаза узкие, но взгляд очень пронзительный, походка быстрая, а голос очень звонкий и приятный…»

Вот другой портрет, с незначительными уточнениями: невысокого роста, с широкой грудью и гордо посаженной большой головой, с узким разрезом глаз и редкой бородкой. Аттила внушал страх одним своим внешним видом. Жестокий, алчный и сластолюбивый, снедаемый всепоглощающей жаждой власти, он умел вместе с тем и приобретать друзей, привлекать на свою сторону, умел, когда надо, принимать справедливые решения, одарить и обласкать, был способен прислушаться к мудрому совету других. Обладатель несметных богатств, он одевался, как рядовой воин, был умерен в еде и питье, а ел только на деревянной посуде.

Он поклонялся солнцу и небу – Тенгри. При его жизни многие народы называли его не иначе как «Кудай токпак» - «Бич Божий». Сам Аттила называл себя «Годегизелем, то есть «бичом Божьим». По легенде этим именем его назвал некий отшельник, и оно повелителю легло на сердце. В древнегерманских героических сказаниях он назван Этцель, опять же «бич», а на языке скандинавов – Атли, на испанском – Аттила, а на казахском – Едыл батыр, Едил.

Исследователь Самат Утенияз пишет, что имя Аттила встречается не только в исторических хрониках, но и в мифологии разных народов. Так в мифе о короле гуннов Едыле говорится: «Едыл после завоевания Римской империи прокричал на весь мир, что он самый сильный воин в истории человечества, которому ни один другой не может оказать сопротивление и объявил, что больше не будет воевать, и отпустил своего коня Алтынжала, который сразу воспарил на небеса. Народ же относит отпущение коня на волю к одной из плохих примет…»

Свой первый удар Аттила нанес по Восточной Римской империи в 441 году. Римское войско было наголову разбито и рассеяно в первом же сражении. Греция опустошена: 70 городов сожжено и разграблено, тысячи людей угнаны в рабство. Аттила легко мог взять и Константинополь, но рассудил здраво: нельзя убивать курицу, несущую золотые яйца. Взамен он получил вознаграждение в виде 6 тыс. фунтов золота и обещание Феодосия II выплачивать регулярную дань в размере 2100 фунтов золота в год.

К походу на ромеев были привлечены македонские славяне, иллирийские фракийцы, ненавидящие Восточную империю за её безжалостную политику. Правда, в результате гуннских побед славянам достались крохи, так как все золото и драгоценности шли в казну Аттилы, даже сами гунны жаловались, что им, как победителям, тоже перепадает лишь малая часть завоеванного.

Однако все эти разговоры жестоко пресекались. Так, воины из дворцовой стражи получили приказ расстрелять из луков несколько десятков недовольных соплеменников, применив против них железные свистящие стрелы… Но этими же, придуманными когда-то шаньюем Модэ стрелами, Аттила перед строем награждал особо отличившихся в боях воинов, и каждый гордился числом железных стрел, находящихся в его колчане, как и римлянин или ромей гордились победными лавровыми венками!

К 451 году Аттила стал повелителем державы, что простиралась от среднеазиатских пустынь до Рейна, от Балтийского до Черного морей. Гунны, как утверждают древние придания, люди утренней зари. Скоро весь мир заговорит на языке людей утренней зари. Многие византийцы шепотом заявляли, что Аттила – это, возможно, Антихрист из библейских пророчеств. В его ставке всегда было тесно. Здесь толпились короли и вожди различных племен и народов. «Куда бы он ни повел глазом, тотчас же всякий из них представал перед ним без малейшего ропота, но в страхе и трепете, или же исполнял то, что ему приказывалось», - свидетельствовал очевидец.

Весной 451 года воинство Аттилы перешло Рейн. Если в мирное время, сидя перед своим деревянным дворцом, удивлявшим прибывшие делегации великолепием резных фрагментов строения, Аттила беспрепятственно творил суд и расправу, то теперь на войне он сам водил в бой свои войска, проявляя богатырскую удаль и сноровку. Вновь запылали города, а судьба самого Рима повисла на волоске.

Во главе римских войск стоял полководец Аэций. Судьба этого человека весьма поучительна, поскольку в ней столько всего переплелось, где было место отваге, мужеству, расчету, везению, гордости, чести…

В молодости Аэций – отпрыск знатного римского рода, был отдан на воспитание или бежал, спасаясь от преследований к гуннскому царю Ругиле, где и познакомился с Аттилой. Аэция гуннский принц называл младшим братом и учил его, как того требовали обычаи. Со временем Аэций вернулся на родину, дослужился до поста генерала в римском войске, а затем стал его полководцем, благодаря которому Западная Римская Империя в течение 30 лет сдерживала наступление варваров - силами других варваров. Горячо ратуя за благо Рима, Аэций - лучший из учеников Аттилы, был лучшим знатоком кочевников, а потому ему многое в политике и ратном деле удавалось.

И на этот раз его надеждой была всеобщая ненависть к гуннам. Под знамена Аэция встали вестготы, аланы, алеманы, франки и бургунды.

Уже Аттила взял штурмом город Августа Винделиков (ныне Аутсбург) и остановился, однако цель его похода – Толоса, столица Аквитании, которой владел Теодорих. Только повелителю гуннов так просто к Толосе не подойти – мешал его «друг» Аэций. Возможно, они бы и остались друзьями и братьями, если бы между Римом и Аттилой не встала Августа Гонория… Это она прислала с Приском кольцо и письмо, в котором клялась в любви к Аттиле и просила спасти её от козней императорского двора в Равенне.

Между прочим, в глухом месте, о котором знали немногие, с согласия повелителя отливались для него три гроба – золотой, серебряный и железный. Аттила хорошо помнил гроб, сделанный из прииртышского кедра, в то время, когда отец Мундзук предпринял поход на усуней, а затем его возили за ним до рокового часа, пока не зарезала отца Аттилы, Мундзука женщина.

Впервые столкнувшись с этой неизбежностью, потрясенный юноша спросил у отца: «Не страшно ли это?»

- Если ты великий воин, - ответил отец, - а тем более правитель, ты должен уметь против страха в своем сердце ставить щит… И еще твоя сила проявляется в том, чтобы быть готовым умереть в любой миг...

Поэтому повелитель полмира без предубеждения отнесся к отливке для себя трех гробов. К тому же с ним по утрам стали случаться сильные носовые кровотечения. Может быть, это подкрадывалась старость и, тем самым, давала о себе знать? Но, получив письмо Августы Гонории, Аттила решил, что он обязан на ней жениться. Препятствием к осуществлению этих намерений оказалась армия Аэция.

Два великих человека, некогда друживших между собой, и между которыми когда-то были чуть ли не братские отношения, выбрали для решающей битвы Каталаунские поля (близ города Труа в современном французском департаменте Об).

15 июля 451 года здесь, по словам Иордана, «не было никакого тайного подползания, но сражались открытым боем». Вплоть до XIX века в истории Западной Европы не было сражения более крупного и более кровопролитного – с обеих сторон в ней, судя по хроникам, приняло участие около полумиллиона бойцов.

Битва длилась весь день. Хрониста утверждали, что «речка, протекавшая по полям, вышла из берегов, настолько её берега переполнила кровь павших». Убитых было 165 тысяч. «Страдающие от жажды раненые пили струи, смешанные с кровью. Застигнутые несчастным жребием, они глотали, когда пили, кровь, которую сами они – раненые – и пролили».

Эту битву историки иногда называли битвой на Каталаунских полях, порой битвой при Мавриаке, но чаще – «битвой народов». Люди чувствовали, что через эту равнину прошел стержень самой истории, она стала границей между светом и тьмой, вечным гнетом и свободой, славой и отчаянием, и ни одна сторона не собиралась сдаваться. Если у воинов ломались мечи, они сражались со сломанными мечами, если их оружие совсем приходило в негодность, они скатывались на землю, вцеплялись противнику в горло и пытались вырвать у него глаза... Даже сухой и не склонный к лирическим отступлениям Иордан при описании битвы взволновано заметил: «Доказано, что род человеческий живет для королей, если по безумному порыву единого ума совершается побоище народов и по воле надменного короля в одно мгновение уничтожается то, что природа производила в течение стольких веков».

Впервые военное счастье изменило Аттиле. Вместе с войском ему пришлось укрыться в укрепленном лагере – и затаиться в ожидании штурма. Он даже готов был сжечь себя, чтобы не попасть в руки врага! Но штурма не последовало. В римском стане начались раздоры. Увели свои отряды вестготы, потеряв своего короля Теодориха. Аттила благополучно покинул поле битвы, но не был разгромлен. Равновесие сил, которого пытался достичь в своих отношениях с варварами Аэций – этот «последний римлянин», предполагало сдерживание гуннов, а вовсе не их полное уничтожение. Разве сам Аэций не использовал много раз гуннских воинов, желая наказать другие племена? Разве угроза вторжения Аттилы не оправдала сохранение Римской империи?

А события продолжали развиваться своим чередом. Помешанный император Валентиниан во время чудовищной битвы прятался в Риме. Он ревновал к славе Аэция, завидовал его победам, потому и обвинил полководца в том, что тот позволил Аттиле уйти назад, в Хунугури.

Вскоре ослабленный, но не обессиленный Аттила ринулся на юг в Италию. Аквилея, Верона, Мантуя, Бергамо были стерты с лица земли. Милан покорился добровольно, сам открыл ворота и за это, в качестве милости, был только разграблен. Очередь за Римом. Обороняться «Вечный город» не мог – все войска находились с Аэцием. И тогда к Аттиле отправилось посольство во главе с папой Львом I , умолявшим кагана пощадить город, а тот уже искал предлог для отступления, потому как истощенные войска заняли регион, страдающий и от голода, и от чумы. Узнав, что в Риме свирепствует голод и появилась чума, Аттила спросил у папы:

- Если я отменю своё решение идти на Рим, пришлете Вы мне Августу Гонорию, которая хочет стать моей женой?

- Непременно пришлем, сын мой.

- Хорошо, отец мой, - съязвил деспот.

Папа, обещая прислать Гонорию, обманывал: её уже выдали замуж за безвестного чиновника и отправили на Капри, где её застало известие о смерти Аттилы и, таким образом, лишившись моральной поддержки, она увяла и умерла в том же 454 году. Впоследствии христианские хроникеры поведали историю о смиренном седовласом старце, якобы сумевшем разжалобить суровое воинское сердце Аттилы. За это Лев I получил прозвание Великий.

Великий полководец Аттила просто был сговорчивым, ибо его подстегивала начавшаяся в войске эпидемия чумы, а у Апеннинских перевалов поджидал Аэций. Аттила ушел в Паннонию, но пригрозил, что вернется в следующем году.

…Увы, он не вернулся. Риму помог его величество случай! Аттила нашел себе новую невесту – юную красавицу по имени Ильдико, - дочь короля ругов Визигаста, в чьих объятиях он думал забыть горечь поражения. Но судьба рассудила иначе.

…Наутро, после свадебного пира прислужники нашли на брачном ложе бездыханного кагана и плачущую девушку. По официальной версии, Аттила умер, «отягощенный вином» - это Аттила-то, славящийся своей трезвостью?! Только на всех концах Европы говорили, что деспот почил от руки Ильдико, якобы она заколола жениха, мстя за смерть родных и гибель бургундского королевства. Но есть и другое объяснение смерти гуннского короля. Ночью у него случился удар, и пошла носом кровь. Так, в 453 году нашей эры Аттила умер, захлебнувшись собственной кровью.

Эта странная смерть означала конец гуннской империи. Ведь никто из наследников Аттилы не обладал его харизмой, волей и умением объединять разрозненные племена. Наследники не смогли удержать в рабском повиновении другие народы.

Аэций пережил Аттилу всего на год. Римский император был не в силах простить ему победы и однажды, застигнув полководца врасплох, предательски пронзил его мечом. А еще год спустя полководцы лишили жизни Валентиниана. Все эти смерти ускорили движение Запада к распаду на новые варварские королевства.

… В последние годы личность Атиллы была под пристальным вниманием не только исследователей, но и писателей, как это было и раньше. Вот перечень лишь некоторых изданий появившихся на прилавках книжных магазинов Казахстана: «Падение Рима: Владимир Афиногенов «Развал Рима». (Исторический роман). Падение Рима в хрониках античных авторов. Серия «Великие войны», Феликс Дан «Аттила» в серии «Коллекция исторических романов», Росс Лэйдлоу «Атилла, Бич Божий» в серии «Всемирная история в романах», «Атилла. Бич Божий. Могильщик Рима» в популярной серии «Историческая библиотека», Ульям Дитрих «Бич Божий» в серии «Исторический роман».

В 2009 году Нацбанк Казахстана выпустил памятную серебряную монету «Аттила» в серии «Великие полководцы», номиналом в 100 тенге. На лицевой стороне монеты – аверсе изображен скачущий на коне воин, а в центральной части оборотной стороны – реверсе дано изображение старинного медальона с портретом Аттилы. В нижнем секторе по окружности дана надпись на английском языке - «ATTILA THE HUN» и годы жизни полководца «406-453». Примечательно и то, что монета была удостоена диплома в номинации «Монета года» на международном конкурсе «Монетное созвездие -2010» в Санкт-Петербурге, где в конкурсе участвовали 209 монет из 24-х стран мира.

Автор:
Андрей БЕРЕЗИН, писатель-краевед.