Республикалық қоғамдық-медициналық апталық газеті

ТАЛДЫКОРГАН В ТЕНИ МИНУВШЕГО


28 сентября 2015, 05:23 | 7 969 просмотров



Изучая историю Талдыкоргана, обнаруживаем, что в 2015 году столице Алматинской области исполнилась кругленькая дата – 146 лет со дня своего основания. Ведь именно в 1869 году на карте Жетысу появилось скромное селение Гавриловское. И что интересно, потребовалось ровно 53 года, чтобы в июне 1922 года оно превратилось в город Талды-Курган – центр Талды-Курганского уезда.

Однако у нас в области есть, конечно, населенные пункты, которые в соревновании по «древности» могли бы Талдыкорган оставить позади. Это город Сарканд, также как и город Талгар (станица Софийская), он появился на карте в 1858 году. Немногим отстал от них Каскелен – дата рождения выселка Любовинский – 1860 год. Но пальма первенства все таки будет отдана селу Капал, которое, как и город Верный (Алматы), появилось на свет в 1854 году. Впрочем, известный историк и археолог Карл Байпаков утверждает, что и эти даты ни есть самые точные, они еще ждут своего уточнения. У нас в Семиречье существовали гораздо более древние города. Древний город Талхиз, например, пра-пра-прадедушка нынешнего Талгара, существовал еще в X-XII веках…

Еще один яркий памятник прошлого Жетысу – городище Антоновка, находящееся на окраине современного села (ныне оно переименовано в Койлык), археологи установили, что город в этом месте существовал еще в VIII веке.

Главная радость тех, кто после многолетнего отсутствия посетил родные пенаты, видеть преобразующую мощь Талдыкоргана от архитектурного облика до чистоты и порядка на улицах. Прогрессивная поступь областного центра бросается в глаза не только приезжим. Но речь не о том... Мы попробуем воссоздать историко-хронологическую линию становления города во временном отрезке в нескольких столетиях.

ТАЛДЫКОРГАН В ЭПОХУ СРЕДНЕКОВЬЯ. Было бы интересно знать: во времена средневековья, что было на месте нынешнего Талдыкоргана? Если верить историческим общеизвестным фактам, то – чистое поле или степь! Однако историки нынешних лет, краеведы и археологи установили, что освоив талдыкорганскую излучину реки Каратал, а в древности у неё было название Куркильдек, в те времена (по меньшей мере, с бронзового века) люди продолжали её населять и в средние века.

Нельзя сказать, что население средневекового Талды (условное название ввел известный археолог и автор учебников по истории срелневекового Казахстана Карл Байпаков), было одним и тем же по составу все время. Увы, Жетысу не отличалось политической стабильностью вплоть до середины XIX века. Было так: через десять-двадцать лет одних пришельцев сменяли другие, более сильные. Понимая, что могут быть сами согнаны с насиженных мест, такие поселяне не слишком-то обременяли себя посевами, посадками и капитальными постройками, старались не утратить мобильность кочевников.

В средневековой истории Жетысу (Семиречья) заметную роль сыграло становление в X –XII веках северной трассы Великого Шелкового пути через Илийскую долину. Об этом пишет К.М.Байпаков в своей книге «Средневековые города Казахстана на Великом Шелковом пути», увидевшей свет в 1998 году. Интересно, что эта трасса как раз проходила по территории современного Талдыкоргана. И пока северное направление Шелкового пути функционировало, возле этой торговой магистрали не только держалось население, оседало и переходило от кочеводства к земледелию, но и вырастали города, возникали городища. Завоеватели вплоть до монгольского нашествия, сумели понять прямую выгоду от близости и развития торговой артерии, стремились не разорять жителей, что обслуживали постоялые дворы на трассе. Историкам известны уникальные случаи принудительного заселения захватчиками опустевших населенных пунктов при торговых станциях.

Существуют ли какие-то археологические доказательства того, что в средневековую старину Талдыкорган представлял собой городище?

В далеком 1939 году в границах Талдыкоргана работала археологическая экспедиция АН СССР, исследовавшая Алма-Атинскую область, которую возглавлял А. Н. Берштам. Экспедиции удалось исследовать и составить план средневекового городища вблизи талдыкорганского кирпичного завода. Еще в 1939 году городище представляло собой руины четырехугольного укрепления размерами 60х75 метров с мощными глинобитными стенами в четыре-пять метров толщины, ориентированного по сторонам света. По углам прослеживались контуры выступающих башен. Мало того, снаружи стены окружал земляной вал толщиной от шести до девяти метров с угловыми контрфорсами.

Действительно, в трудах А.Н.Бернштама и К.М.Байпакова прослеживается закономерность в планировке и застройке торткулей и тортбурышей, так в Южном Казахстане назывались четырехугольные укрепления. Археологам открылась следующая картина: внутри стен на двух обширных возвышенностях, разделенных по диагонали с юго-запада на северо-восток широкой улицей, располагались остатки построек весьма плохой сохранности. В северо-восточной стене городище имело два широких прохода по три и пять метров. Все развалены построек, как и наружных стен, были исключительно глинобитными.

Следуя этой логике, торткуль Талды вполне можно интерпретировать как постоялый двор XI –XIII веков на северной трассе Великого Шелкового пути.

Следует заметить, что в том же 1939 году, археологи обследовали городище, схожее с талдыкорганским по устройству и подъемному материалу в селе Капал. Образцы обнаруженных на местах городищ керамики (хороший помес теста и высокий обжиг), дают основания считать идентичными датированные образцы городищ Тараза и Дунгане (современный Балпак би).

Так что уже в XI –XII веках торткуль Талды существовал! Недаром наш замечательный земляк, инженер-путеец и историк М.Тынышпаев, писал, что Вильгельм Рубрук, посол французского королевского двора, проезжая в 1253 году по северной части Шелкового пути, застал на месте Талдыкоргана ни одно оседлое поселение.

Прилюбопытнейший факт, что сам Рубрук именует место, где мог быть Талдыкорган, словом «Органум». Если взяться за лингвистическое исследование термина, то в нем легко угадывается Корганум, Коган, и почему бы не Талдыкорган? Вероятность, что это так составляет почти 99 процентов, так как других Корганов поблизости просто нет.

Беседуя с бывшим учителем истории сш № 12, краеведом и руководителем кружка технического творчества по изготовлению музейных экспонатов-муляжей Василием Павловичем Царуком, немало сделавшем по восстановлению исторической истины, узнаем, что удалось реконструировать местное городище XI-XII веков в виде объемного муляжа. И это сделано строго по плану-схеме, приведенной в раритетном издании 1948 года под названием «Памятники старины Алма-Атинской области» Известия АН КазССР, серия археология, выпуск I.

Кружковцы, вместе с учителем, встречались и записывали воспоминания старожилов города, проживающих в районе Хутора (такое название носил жилой массив северной части Талдыкоргана до середины 50-х годов ХХ века). Было установлено, что кирпичный завод, по соседству с торткулем Талды, располагался у общежития завода металлоигрушки «Арман». Собственно, официально кирпичный завод не существовал. Живущие здесь поселяне (от восьми до восемнадцати дворов) изготовляли кустарным способом из залежей местной глины саман у себя на подворьях. Кирпич-саман пользовался большим спросом во всех районах строящегося города.

До 1944 года в городе домов из жженого кирпича практически не было, преобладали строения из самана и дерева.

Развалены городища не были ни распаханы, ни застроены, поскольку находились в стороне от усадеб заводчан.

Так информатор С.В.Дзюбин, ссылаясь на своего отца, который видел до постройки учкомбината обширные руины на его месте. А сам С.Д.Дзюбин, производя забор глины для постройки дома в 1996 году восточнее нынешнего туберкулезного диспансера, случайно наткнулся на человеческий скелет, состоящий из черепа и неповрежденных костей. Залегая на глубине полутора метров, костяк имел грязно-желтый цвет, несколько ветле окружающего грунта. Очевидно, что захоронение было весьма древнего времени и неподалеку от караван-сарая.

Еще один прелюбопытный факт. Работая с документами в архиве, учитель истории В. П. Царук наткнулся на документ, проливающий свет на прошлое Талдыкоргана. Решением Исполкома Горсовета № 428 о границах отвода земель г. Талды-Кургана от 20 апреля 1945 года, черным по белому написано, что одной организации для подсобного хозяйства за кирпичным заводом отводится 50 га земельных угодий, а четырем организациям – 70 га в районе маслозавода и крепости (выделено нами).

Удивительно, но факт, что крепостей в Гавриловке и послегавриловском Талдыкоргане не строили, значит, в документе имелась в виду крепость старинная, местоположение которой в годы войны было хорошо известно многим горожанам. Так что крепость могла быть выстроена до ХVI века, пока действовала северная трасса Шелкового пути.

Выходит, что в средневековую эпоху на территории городища Талды существовали две крепости или укрепления (второе в окресностях нынешнего гормолзавода).

Фотографируя остатки старинных могильников и городищ как немых свидетелей древней жизни вблизи Талдыкоргана, В.П.Царук и ребята из его команды юных краеведов-историков задались вопросом, откуда у столь загадочного места, овеянного легендами, столь интересное название – Шай Курган?

По версии знатаков старинных сказаний Е. Д. Далбагаева, Т. А. Абдуалиева и других: через Шай Курган проходила трасса Шелкового пути, а тут как раз имелся средневековый караван-сарай с харчевней-чайной. Наверняка отсюда и берет свое название эта местность.

КОГДА ТОПОЛЯ БЫЛИ МАЛЕНЬКИМИ. Во второй половине XIX и начале XX веков шло интенсивное заселение казаками, а позднее и русскими крестьянами Семиреченского края, чему способствовала организация Переселенческого Управления. Русские и украинцы не только из Сибири, но и из центральной России, главным образом из Воронежской и Орловской губерний, начинали обживать столь благодатный край, где было достаточно свободной земли. Так в 1847 году в предгорьях западной части Джунгарского Алатау возникла станица Капальская, затем станицы Лепсинская, Саркандская и другие. С образованием Семиреченской области станицы Капальская и Лепсинская стали уездными городами.

Холодным ноябрьским днем 1868 года от¬ряд крестьян-переселенцев из 200 семей двинулся из Капала в город Кара-Кол, что на берегу Иссык-Куля. Крестьяне не по своей воле отважились на дальний путь: капальское начальство, обеспокоенное тем, что эти переселенцы могут остаться зимовать, попросту говоря, выгнало их на почтовый тракт. В середине ноября отряд приблизился к пикету Карабулак, существовавшему уже 18 лет. Это был пункт из полутора десятков изб поселенных казаков, находя-щихся в запасе или в отставке, ведущих свое хозяйство, и 12 строевых казаков, возглавляемых урядником. Переселенцев, уставших и продрогших под осенним дождем, и их измученных от непролазной грязи лошадей быстро разместили по домам. Дни отдыха перетекли в зимовку, так как после первого снега о продолжении пути не могло быть и речи. Они жили вместе с семьями казаков, за хлеб-соль работали в домашнем хозяйстве, сдружились. Некоторые и вовсе по¬роднились. По весне 1869 года собрали совет: что делать дальше? Продолжить пре¬рванный наступлением зимы путь на Кара-Кол или... По совету станичников отрядили в Верный делегацию, которая должна была выспросить разрешение на поселение ря¬дом с Карабулаком, только ниже по тече¬нию Каратала, где была зимовка рода сыйрши из джалаиров. С представителями рода была встреча, и согласие на поселение рус-ских было достигнуто.

Трое делегатов, среди которых одна женщина, благополучно возвратились из Верного аккурат перед Пасхой, которая в тот год праздновалась 17 апреля. И первая изба нового села была поставлена на Пасхаль¬ной неделе.

Вот что писал по этому поводу местный историк-краевед Л.И. Шестаков: «Осенью 1967 года группа стариков-старожилов, внуки и правнуки первопоселенцев, водила комиссию горисполкома по Талды-Кургану и показывала дома и избы, которые были связаны с историей города. Привели нас на угол улиц Канальской и Северной, где показали полуразвалившуюся избу из самана и ивовых прутьев, обмазанных глиной. Несколько стари¬ков единогласно подтвердили - это первая изба села Гавриловского, построенная на Пасхальной неделе 1869 года!»

Итак, апрель 1869 года стал месяцем рождения хутора, а затем и села Гавриловского, названного по фамилии начальника штаба Семиреченского казачьего войска генерала Гаврилова. Вероятнее всего, делегаты от переселенцев, находясь в Верном, попали на прием именно к этому военному чину. И на вопрос Его Превосходительства: "Как назовете свое село?", челобитчики ответили бесхитростно и по-крестьянски прямо: "Вашим именем, Ваше Благородие!" Правда, есть еще одна версия. Якобы карабулакский казачий атаман, разгневавшись на недовольных, выслал несколько семей на хутор в пятнадцати верстах от станицы, который впоследствии разросся и получил название село Гавриловское.

Как бы там ни было, земли на левом бе¬регу реки Каратал были плодородными, и за первыми поселенцами вскоре потянулись другие... Они строили саманные дома, над¬ворные постройки, полуслепые мазанки - по мере достатка хозяев. Вдоль речки выросла первая улица, затем другая... Усадьбы обносились плетнями из тала. Появились первые арыки, а вдоль них зазеленели пер¬вой листвой тополя, карагачи, вербы.

- Мой отец, Илья Гашков, на паре быков привез свою семью из Алексеевского уез¬да Воронежской губернии, - рассказывал старейший и почетный гражданин Талды-Кургана Степан Ильич Гашков. - Сам я - уроженец села Гавриловское. Появился на свет 7 ноября 1869 года в доме, в котором живу и поныне (1978 г.) на углу улиц Ленина и Черкасской. Мои родители, как и другие сельчане, выращивали пшеницу, овес, яч¬мень, овощи и картофель. Имели в хозяй¬стве крупный рогатый скот, свиней и пти¬цу. Излишки продуктов сбывали на рынке станицы Карабулакской, туда же возили зерно на размол и семена подсолнечника.

По свидетельству кра¬еведов и архивных ра¬ботников, исторических сведений о селе Гавриловском сохранилось очень мало, буквально единицы. Ни один документ, относящийся к 70-80 годам XIX века, нисколько не объясняет легенду названия села. В документах того времени зафиксирована такая версия. Летом 1868 г. некий землемер Андреев получил от генерал-губернатора Гераси-ма Алексеевича Колпаковского задание нарезать участки под переселенческие села в Северном Семиречье. Андреев с заданием справился. На карте появились села Анд¬реевское, а в честь его жены - Надеждовка. В донесении на имя генерал-губернатора Андреев сообщил, что в честь тезоименитства (именин) Его Высокопревосходительства он-де нарезал земельные участки и дал названия новым селам - Колпаковка, Герасимовка, Алексеевка. Если применить аналогию, то первая версия по поводу названия Гавриловки вполне правдоподобна.

Вот документальное подтверждение одной из неизменных истин: поселение считается выселком, деревней до тех пор, пока в нем не будет возведена церковь. Спустя три года после основания жители Гавриловского обратились к властям с просьбой дать разрешение на строительство цер¬кви на собранные жителями средства. В первой половине 70-х годов на ба¬зарной площади была срублена из стволов тянь-шаньской ели церковь, крыльцо которой было выложено из каменных блоков.

Базарная площадь в конце XIX начале XX веков была там, где сегодня в городском парке расположены аттракционы. Кстати, гавриловская христианская церковь не стала чем-то исключительным и по большевистской традиции была отдана сначала под краеведческий музей (смотрителем долгое время работал Алексей Иванович Кулик), а затем под сельский Дом культуры. Автор данного очерка будучи участником художественной самодеятельности школьников города, со сцены Дома культуры был награжден Похвальным листом, датированным мартом 1965 года. А спустя несколько лет с Домом культуры случилась беда - он сгорел. Пожарные расчеты Талды-Кургана, Карабулака и Текели несколько часов кряду боролись с огнем. Но тщетно... То, что осталось, горкомхоз выписывал трудящимся на топливо. Такова печальная участь одного из исторических зданий города. Но, увы, не последняя...

Вторая церковь в Гавриловском была выстроена в XIX веке из обожженного кирпича положенного на сложный раствор, под шатровой крышей, выдержанная по канонам христианского храма. Даже в 80-е годы минувшего века здание являло собой красоту, и, несмотря на поздние замазки, храм выгодно выпадал из скучного однообразия сельских построек. Устремленность вверх усиливалась интересным решением четырех углов, представлявших собой резные колонны, сомкнутые в паре, В советский пе¬риод реквизированное здание храма использовалось под склад, а затем в нем продолжительное время находился городской узел связи, радиокомитет и одно из почтовых отделений. Но в результате реконструкции базарной площади и территории городской автостанции, это единственное здание - свидетель двухвековой истории Тал¬ды-Кургана - по решению городских властей было снесено. Стены, простоявшие более века, не хотели поддаваться отбойным молоткам. Наши пращуры строили добротно, на века!

Вопросам озеленения селения Гавриловского, ставшего прародителем города, наши предки всегда уделяли повышенное внимание. Так, всего спустя несколько лет после официального основания населенного пункта на месте кыстау (зимовке), в 1882 году вблизи селения был заложен первый в Семиречье лесной питомник, в котором в основном выращивались саженцы карагача и тополя, в меньшей степени культивировались фруктовые сорта; вишни, черешни, абрикосы. Данный питомник относился к уездному управлению и поставлял саженцы на сотни верст окрест. На воловых повозках молодые деревца, обернутые мокрой рогожей и кошмой, вывозились даже в г. Верный.

Первая промышленная артель была открыта в Гавриловском купцом второй гильдии, переселенцем из Казани Умаром Гадеевым в 1883 году. Расположилась она на месте популярного ныне у жителей и гостей Талдыкоргана кафе «Сказка» и специализировалась на пошиве сбруй, ковке подков, производстве мелкого сельскохозяйственного инвентаря.

В талдыкорганском госархиве хранится любопытный документ, датированный 1897 годом. Это докладная записка младшего участкового пристава Евлампия Алялина, в которой полицейский чин витиевато доносит вышестоящему начальству в г. Верный о том, что: «безобразник и бездельник Николай Кедров двадцати семи лет отроду из-за невоздержанного и безмерного употребления хлебного вина № 21 впал в буйное беспамятство и гонял чертей с топором у крыльца уважаемой вдовы Ангелины Селезневой. Успокоился и дал повязать себя бедокур Кедров только после того, как основательно изрубил ворота указанной вдовицы». Провинившегося «безобразника и бездельника» Алялин, преисполненный служебного рвения, всенародно на второй день отхлестал плетью на коновязи у базара и обязал его поставить пострадавшей новые ворота, а также удержать в ее пользу 11 копеек за «душевные треволнения». Как видим, нравы тогда были незамысловатые, и вовсю практиковались телесные наказания.

В конце 80-х годов XIX века на реке Каратал появилось первое, крайне примитивное, предприятие по переработке шерсти, поставленное купцом из Семипалатинска. Работали на нем женщины и подростки, условия труда были тяжелыми, а зарплата - мизерная. Затем открылось предприятие•по выделке овчины. Открывались кузницы, где изготовлялся и ремонтировался нехитрый сельскохозяйственный инвентарь. На Еркинском ключе Трофим Иванович Кулик вместе с братьями поставил мельницу, просуществовавшую до 30-х годов XX века. Всеми делами в Гавриловском заправляло волостное управление, состоявшее из старосты, писаря, пристава, мирового судьи и почтово-телеграфного чиновника. В центре села на базарной площади стояли три питейных заведения, несколько торговых лавок, возвышалась православная церковь, а через два квартала еще одна. При обеих работали церковно-приходские трехклассные школы на 45 и 50 мест. Вплоть до октября 1917 года село входило в состав Канальского уезда Жетысуской губернии.

...Заканчивался век. Село на левом берегу Каратала быстро становилось центром культурной жизни края. Сведения за 1896 год пестрят достаточно красноречивыми фактами: в Гавриловском 317 дворов, 2886 жителей. Имеется одна (пока еще) церковь, один мусульманский дом, сельское правление, хлебозапасный магазин, 64 торговые лавки, шесть кузниц, три харчевни, один питейный дом. Еще одна достопримечательность - колодцы, вырытые почти на каждой улице, со срубами, обязательным "журавлем" или деревянной хаткой с резной обналичкой крыши, барабаном с цепью и общественным ведром. Да и по арыкам бежала чистая вода из ключей.

РОЖДЕНИЕ ТАЛДЫКОРГАНА. Из увесистого конверта, присланного из Германии, узнаю, что это сын бывшего талдыкорганца - Семена Ивановича Афонина, переслал воспоминания отца касаемо истории нашего города, написанную много лет назад, но - по объективным причинам они так и не увидела свет. Считаю, что взгляд обычного гражданина, нашего земляка на прошлое и настоящее любимого города для читателя будет интересным, как свидетельство глубокой заинтересованности в правде исторического повествования.

* * *

Год 1868. После долгих мытарств и лишений, на берегу Каратала, буйно заросшего тугайным лесом, появились первые переселенцы. Две большие семьи – Бушиных и Разживиных, бежавших с угольных забоев Кузбасса, завербованных туда - аж с Подмосковья. Перед глазами измученных долгой дорогой переселенцев, с сопок Сарабулакского плоскогорья - открылась необъятная равнина, колышущаяся серебристым ковылем, изрезанная речушками да родниками, окруженная горами, словно крепостными стенами. Конечно, подивились переселенцы – это сколько же нетронутой плодородной землицы?! Только три крохотные точки – поселений, судя по дымам, чуть маячили вдали на волнах бескрайней ковыльной степи...

Это уж потом выяснилось, что Карабулак – пограничный казачий пост, где поселились демобилизованные русские казаки – оплот царизма на юго-востоке империи.

Дунгане – небольшой поселок на левом берегу Коксу, на месте нынешнего Сахарного завода.

Чай-Курган – поселок с базаром и мелкими ремесленными мастерскими калмыков.

Семьи Бушиных и Разживиных перешли вброд Каратал и на правом возвышенном берегу – ныне начало улицы Шахворостова (Северной) сделали остановку. Первопроходцы переночевали в чудном мирке – ночью слышны были голоса неведомых птиц, рев каких-то животных, а в реке била хвостами крупная рыба - маринка. Все это было в диковинку и, на утро - переселенцы двинулись дальше, а добравшись до района современного расположения Индустриально-педагогического колледжа, вновь сделали привал.

Беспокойный дед Бушин, томимый нравом искателя, собрал походную торбу, а в руки взял привычный посошок и двинулся к югу, мимо широкой поймы, вверх по течению Каратала, на разведку.

Много мелких речушек перешел он вброд, любовался ковыльной степью, пронзительной синевой неба, полной грудью вдыхал пьянящие запахи медоносных лугов и, а в душу мысль закрадывалась, что наконец-то - найден райский угол, где можно остановиться и жить, в трудах добывая хлеб насущный...

К вечеру добрался дед Бушин до станицы Карабулакской. Остановился на ночлег в небольшом заезжем доме. Уж очень понравилось ему это место, приметил гладь плодородного черноземного поля, но… станичное начальство в свою семью пришлых не принимало. Так что, получив отказ, дед Бушин продолжил путь первого разведчика, пока не уперся в чащобу тальников, что выросла по берегам строптивой реки Коксу. По-походному, под чистым небом провел он ночь на слиянии Каратала и Коксу, а утром решил – лучше места, где остались близкие, нет и пора возвращаться в табор.

А как завидели они его – своего первого посланца, то бросились навстречу, так как уже волновались, тем более, что видели и тигра, и рысь, и множества разных гадов – змей и пауков невиданных ранее! Дед Бушин устало снял картуз, размашисто вытер пот со лба и, приподняв свой посох да ударяя им об землю, громогласно объявил: «Туда будем жить!»

Два года пролетели вроде бы и незаметно. Обе семьи прожили их, промышляя рыбалкой да охотой, лопатами вскапывая целину, проливая пот на своих крохотных огородах. А через два года - к ним присоединились семьи переселенцев, прибывших из Валуйки, что в Курской губернии - по государственной программе. Это было 12 дворов: Арыщенко, Бабичевых, Яровых, Погороловых, Павличенко, Сараковских, Сущиковых, Калашниковых, Наговициных, Гашковых, Борзиловых, Савченко. Они тронулись с места былого проживания ранней весной, проехав через Сибирь и прибыли на берега Каратала лишь поздней осенью. Часть из прибывших вынуждена была зимовать в Карабулаке.

* * *

В 1873 году в село Гавриловское прибыла вторая партия спецпереселенцев - из 35 дворов. Все они были из Богучар, Воронежской губернии, как и первые – украинского происхождения, под предводительством Федота Вакулина.

Богучарцы селились рядком – по нынешней улице Абая. Село разрасталось, но еще не было, ни своего управления, ни базара, ни церкви. На базар ходили и ездили в Чай-Курган, а молиться – в Карабулак.

Спустя еще пять лет, в 1878 году - прибыл самый большой отряд переселенцев - из Павловского уезда Воронежской губернии. Эти семьи заселились по обеим сторонам улицы вверх, в сторону Карабулака. Затем, до самого начала ХХ века, прибывали и прибывали переселенцы, но уже маленькими группами - из разных мест Курской, Саратовской, Харьковской и Воронежской губерний.

Приписка для спецпереселенцев в Гавриловке закрылась с 1900 года. Жители молодого населенного пункта почувствовали себя окрепшими. Потребность в промышленных товарах возрастала, а потому здесь появились купцы, в основном – татары, выстроившие добротные дома на каменных фундаментах, в харчевнях заправляли узбеки и уйгуры - мастера на калорийные и вкусные блюда. С появлением мастерских кузнечного дела, шорников расширилась территория базара (ныне это Городской парк отдыха) со всеми его атрибутами. Ежедневно – до тысячи верховых казахов и сотни упряжек, которыми правили русские переселенцы, заполняли до краев базарную площадь. До позднего вечера - базар шумел, гудел, как переполненный улей, многоязычной разноголосицей. Базар- это зеркало экономического состояния населения. А полки магазинов действительно ломились: от изобилия продуктов, инвентаря, сбруи, мануфактурных мотков, всевозможной посуды из меди, глины, фарфора… Круглый год сновали конные обозы в Семипалатинск и обратно. Туда везли семиреченские яблоки, кожу, шерсть, а обратно - промышленные товары.

Селом управлял один, избранный обществом на год – старшина, а при нем - грамотный житель, выполнявший обязанность писаря. В крохотной конторке ютился полицейский урядник, бессменный и всегда плохо выспавшийся Погорелов. Лишь один возмутитель спокойствия – неугомонный Пантелей Осадчев тревожил спокойную и размеренную жизнь Гавриловки.

В 1893 году была выстроена православная церковь. В советский период там располагался радиокомитет, узел связи, а ныне – торговые дома на рыночной площади.

В 1911 году был возведен еще один церковный храм - прямо на рыночной площади. Это была красивая семиглавая церковь, которую в 1929 году начали перестраивать: вначале разобрали её красивый верх, здание использовали - как краеведческий музей, Дом культуры, а в 1968 году она, выстроенная из бревен тяншанской ели – сгорела.

Из года в год Гавриловка увеличивалась и застраивалась, а, между тем, строительные леса в пойме Каратала катастрофически редели. Но жители, строя новое жилье и надворные постройки, использовали кирпичи из самана, крыли крыши камышом, усадьбы огораживали плетнями. Благо, что природного материала для этого было достаточно.

Для переселенцев из районов Центральной России искусственное орошение полей оказалось в диковинку, но благодаря местным условиям и, конечно же, жителям, они взялись за чекмени и осваивали новые аграрные приемы.

Годы Первой мировой войны стали тяжелым испытанием для семиреченцев. Всех военнообязанных мужчин - царское правительство призвало на фронт. В селе остались немощные старики, женщины и дети. Дружба русских переселенцев с местным казахским населением выдержала испытания. Лишь изредка случались эпизоды барымты, когда темными ночами пропадал скот. Но этому явлению не слишком придавали значения, относя барымту к мелкому воровству.

…Но вот наступил 1916 год. Царизм объявил мобилизацию коренного населения на строительные работы в прифронтовой полосе. Протест против царского указа 26 июня 1916 года стал искрой, которая подняла революционный пожар в Семиреченском и Тургайском регионах. В тот страшный год остались неубранными все хлеба на богаре. Да и на поливных землях, что раскинулись рядом с Гавриловкой – уборку вели только днем, да и то - с оглядкой. Мирное население боялось повстанцев, боялось карателей. Жизнь в страхе продолжалась до осени 1917 года.

В конце 1917 года, в Гавриловку стали возвращаться фронтовики. Власть сменилась без пролития крови – по директиве из Верного (Алматы). Сразу же было образовано кооперативно-потребительское общество. По мере становления Советской власти в Жетысу (Семиречье), в селе Гавриловском, под руководством единственного офицера из местных жителей – прапорщика Филиппа Ивановича Ярового, был сформирован отряд из бойцов 1895-96-х годов рождения. Командиром отряда стал Николай Шевцов.

В начале июня 1918 года - в село прибыл первый красногвардейский отряд под командованием Иванова. Этот небольшой отряд шел в авангарде крупного отряда Ивана Мамонтова, выполняя функцию разведки. Мамонтов в это время стоял в Алтын-Эмеле на доформировке. Иванов, по профессии - учитель, а по убеждениям - левый эсер, оставил о себе плохую память, особенно в казачьих станицах. Грабежи, насилия – сопровождали его движение по Семиречью, и что, конечно, пробуждало у семиреченцев недоверие к Советской власти. При первом же столкновении в районе Урджара с малочисленным отрядом белых, этот недалекий человек не нашел ничего лучшего, как бросить отряд на произвол судьбы, сам же - на богатых каретах с награбленным добром, умчался в Верный. Но был перехвачен на мосту мелькомбината и доставлен в Гавриловку, где его должны были судить как предателя. Правда, уполномоченный Турфронта и главнокомандующий Семиреченского северного фронта - Петренко взял Иванова под свою защиту. А в 1920 году - оба были расстреляны, как активные участники Верненского мятежа.

* * *

В апреле 1921 года, Постановлением № с. 54 ТуркЦИКа - село Гавриловка было переименовано в Талды-Курган. Если к началу революции, в селе насчитывалось всего 150 дворов, с населением 5480 душ, то к 1930 году - оно выросло почти вдвое.

К этому времени здесь было уже два колхоза. Первый – «Новый быт», а второй – «Заря Востока». Конечно, ошибочная политика по проведению ряда реформ, коснулась и некогда благополучного села. Период сплошной коллективизации, с огромным трудом ломались вековые устои единоличной формы собственности. И, несмотря на то, что в колхозе «Новый быт» не было ни трактора, ни автомобиля (все делалось вручную – дедовским способом, с привлечением энтузиазма простых, неграмотных людей), в закрома государства было засыпано 65 тыс. центнеров отборной пшеницы! На своих телегах, застланных рядном, крестьяне - гавриловчане доставляли урожай 1931 года на железнодорожную станцию Уш-Тобе.

А потом начались гонения на колхозников. В 1932 году - разогнали последних тружеников полей. Город опустел, притих, улицы зарастали кураем. Одни, спасаясь от голода и преследований, ушли в Китай, другие подались на новые места - с надеждой выжить там. Но, после 1934 года - жители понемногу начали возвращаться в Талды-Курган.

Постепенно восстанавливались разрушенные постройки, улицы освобождались от зарослей, а фруктовые сады залечивали свои раны.

Но, для того, чтобы вновь стать зеленой жемчужиной Семиречья, которой город был до разгона колхозов, пришлось ждать долго …

* * *

...Начало XX века. В архиве имеется упоминание о строительстве почтовой конторы в Гавриловском. Никаких подробностей.

В совершенно уникальном донесении полиции говорилось: в июле 1905 года на углу улиц Торговой и Мещанской (Абая и Кабанбай батыра) состоялся митинг обывателей села в поддержку событий января 1905 года в Петербурге.

Село оставалось крестьянским, в основном его население составляли русские, украинцы и татары, в подавляющем числе - купцы. В доме на углу улиц Абая и Теуелсиздик, где сегодня расположен литературный музей И.Жансугурова, жил купец Рахметулла Бугубаев. Деревянный особняк под железной крышей, резными ставнями и красивым парадным крыльцом был выстроен в 1904-1905 годах. У этого купца имелись торговые дома в Верном, Нижнем Новгороде, Кашгаре, Кабуле и даже в Бомбее. Заправляли в них делами сыновья, а сам глава семьи имел в Гавриловке на базаре свой магазин.

Еще Гавриловка славилась своими садами и необычным, в отличие от верненского, семиреченским апортом. Подсолнечное масло с особым вкусом и запахом выгодно отличалось от всех других, имело цену и спрос. А все потому, что маслобоен в Гавриловке было несколько, и там трудились маслобойщики, понимающие толк в семенах и владеющие секретами мастерства.

Бродя по залам обновленного областного историко-краевед-ческого музея им. М.Тынышпаева, я, слушая экскурсовода, увлеченно говорящего о будущем Талдыкоргана, отвлекся, заглянул в зеркало времени и увидел прошлое.

КОГДА ТОПОЛЯ СТАЛИ БОЛЬШИМИ. В ноябре 1913 года Алтын-Эмельский участковый пристав доложил военному губернатору области: «Селение Гавриловское имеет 586 дворов и 4600 жителей. Общественный доход из различных оброчных статей доходит до 14 тыс. рублей. Это хороший уездный город». (ЦГА РК фонд 44, оп. 12, д. 4308, л. 1).

В талдыкорганском госархиве хранится любопытное свидетельство, помеченное ноябрем 1913 года. Это рапорт участкового пристава Фомы Аляпина, который сообщает следующее; «Имею под опекой 586 дворов со скотиною и людьми 4600 мужчин и женщин, чей общественный доход разны статей в год составляет четырнадцать тысяч рублей». Этот документ показывает, что селение Гавриловское на тот момент было одним из крупных и самых бурно развивающихся в Семиречье.

В начале XX века Гавриловское уже считалось одним из самых крупных сел Семиречья.

С 1908 года в сфере образования работало одно классное мужское училище, для неграмотных открылась школа грамотности. Характерным является то, что в этих учебных заведениях могли учиться и дети казахской бедноты. По рассказам старожилов – известный в округе купец-скотовод Рахматулла Бугубаев всячески способствовал, поддерживая детей бедняков, а более одаренных даже посылал учиться в г. Казань. Другой меценат, мулла Ишмухамед Ахметов, открыл при своей мечети первую татарскую трехклассную школу. В школе совместно учились и дети казахов

В 1914 году увидел свет первый номер рукописной газеты «Гавриловский листок» тиражом всего в 6 экземпляров и один единственный чудом сохранился в городском архиве. Ее редактором был губернский секретарь Петр Андреевич Тимошенко-Тимошевский. В программе рукописного бюллетеня было заявлено, что «Гавриловский листок» будет выходить ежемесячно по цене 1 руб. 50 коп и знакомить читателя с бюллетенями Петроградского телефонного агентства.

В октябре 1915 года в селе открылся первый и постоянный кинематограф, рассчитанный на 156 мест. Здесь в 20-е годы была сельская школа, а в октябре 1920 года прошел первый съезд комсомола Капальского уезда. С конца 30-х по 70-е в нем снова властвовало кино. В этом здании был единственный кинотеатр города «Октябрь», потом – «Казахстан», в 60-70-e - детский кинотеатр «Пионер». Потом это был Дом молодежи, а сейчас… питейное заведение, кафе.

Агитация в Гавриловке была слабой, и пламя революции 1917 года села не коснулось. Когда из Капала прибыл уполномоченный комиссар и с паперти церкви объявил, что царя в Петрограде нет, а власть принадлежит большевикам во главе с Лениным, мужики почесали затылки, поухмылялись в бороды, с тем разошлись. В начале марта 1918 года революционно настроенные крестьяне, батраки и прогрессивная интеллигенция Капала, рук

Автор:
Андрей БЕРЕЗИН, писатель-краевед